1930-1960-е годы

  Военнообязанный Алексей Васильевич   Шишкин был забронирован краевым  отделом  по делам искусств по лимиту театров.  Прекрасного организатора, общительного и неутомимого в работе, его можно было видеть не только пишущим город и его окрестности, но и в среде геологов, и участником экспедиций. Трудно себе представить, как доставался пленэр  художникам в необжитом дальневосточном краю, где бездорожье, глухомань. Глядя на пейзажи Алексея Шишкина - «Папоротник»,  «Река Були в мелкий  дождь», «На берегу реки Хор», невольно вспоминаешь его великого предшественника-однофамильца  Ивана Шишкина.  Пейзажи Алексея Васильевича  также поражают знанием природы. Из письма  А. М. Шишкина: «Вообще,   писать Амур  очень сложно из-за необжитости.  Негде жить и питаться, питание нужно брать с собой и средство передвижения. Так и не закончил  основательно этюд. Мошка ела нещадно.  Пришел домой  с легким ознобом. Это впечатление от укусов».  Потрясает любознательность этого человека, его желание расширить круг  познаний,  увидеть, запечатлеть.  Красивое выражение «Широта  горизонта зависит от высоты глаз смотрящего» в полной мере можно отнести к  Алексею Васильевичу. Его судьба - судьба поколения сирот Гражданской войны, они не затерялись в жизни, их спасали жажда познания  и  стремление не только выжить, но и желание кем-то стать. Потому любая профессия их поколением рассматривалась как служение, как исполнение долга.

  На выставках дальневосточного искусства 40-х годов не было отмечено бунтарских форм и разнообразий стилей, многим художникам не хватало школы, профессиональных навыков.  Жизнь давала огромный материал для рождения замыслов: война, разруха, человеческие потери, но художникам порой не хватало мастерства запечатлеть масштабы  этих трагедий. Благовещенский  художественный  техникум и Читинское художественно-промышленное училище  были основными альма-матер для художников-дальневосточников 40 - 50-х годов. Многие из них с благодарностью вспоминали  Петра Сергеевича Евстафьева, преподавателя Благовещенского художественного техникума. Мастер, давший   путевку в творчество художникам Ивану Петухову, Дмитрию Овчинникову. Он  сам участвовал в дальневосточных вернисажах,  был первым критиком, мог дать профессиональный совет молодым художникам. Но, помимо профессиональных советов, были рекомендации построже: решения  бюро  Хабаровского крайкома ВКП(б). Эти рекомендации требовали неукоснительного исполнения и устранения ряда серьезных недостатков, касающихся идеологического  содержания произведений.  Контроль над изобразительным искусством Хабаровского края осуществлялся  через художественный совет, который утверждался крайкомом  ВКП(б). На заседаниях бюро Хабаровского крайкома ВКП(б), как свидетельствуют документы архива, не один раз ставился на повестку вопрос о неудовлетворительном состоянии изобразительного искусства в крае. Он заключался в следующем: «В работах художников мало показаны темы современности, совершенно не находят  отражения  в изобразительном искусстве образы  героев  социалистического труда, промышленности и сельского хозяйства».   Столь серьезные замечания не были голословными, их требования подкреплялись  материальной базой, поддержкой художников. «Художник должен видеть жизнь!» - актуальный лозунг того времени. Художники направлялись непосредственно в командировки. Например, летом  1950 года художники Семенов и Овчинников были направлены в командировку на Камчатку, скульптор Мильчин - в порт Маго и мыс Лазарева, живописец Высоцкий - в Ульчский район,  Шкраб и Назаренко - в дом товариществ «Горячий ключ». Художники Зорин и Куриленко направлены в Москву для работы в архивах, в это время  они работали над историческим полотном  «Оборона  Петропавловска. 1854 год». После войны минуло не более пяти лет - и такие расходы только на  творческие командировки! Стало быть, искусству отводилась огромная роль,  советская власть понимала его  воздействие не только на формирование молодого поколения, но и на нравственное состояние всего общества.  

  В начале 50-х развернулась борьба с формализмом в искусстве. Требования  заключались не только в повышении  идейно-художественного уровня произведений,  но, главным образом, в ведении решительной борьбы с тенденциями формализма и натурализма в искусстве. Как  представляется, с натурализмом борьба была только на бумаге, чтобы поддержать яростную  неприязнь к искусству «навязчивого» запада.  И, как отражение официальных требований, в творчестве художников  рождались  такие произведения: «Изгнание американцев  из Чукотки»  художника Якова Куриленко, «Карл Маркс и Фридрих Энгельс» Вениамина Шкраба, «Сталин среди  пионеров» Василия Романова.   Произведения - яркое отражение времени начала 50-х годов, конца сталинского режима. Художественное произведение зачастую бывает самым искренним и точным документом в будущее, поскольку в нем  не только признаки исторических событий, но еще и манера думать и чувствовать.

  Еще в  30-е годы были определены задачи советских  художников: «СССР - законный наследник  лучших традиций мирового искусства. В отличие  от империализма, который предал  великое классическое наследие и погрузился  в модернистское разложение.  Мы, наследники, хозяева Шекспира, Рембрандта…»  Соединить достижение всех времен и народов, но только то, что подходило под социалистическую идею. Для  провинциального партийного руководителя 40 - 50-х годов более понятным и  потому главным критерием являлось искусство передвижников.   Их реалистическое искусство импонировало  и многим художникам, особенно гражданская позиция, в основе которой «болезнь совести», как причина  ответственности за глубокие народные страдания. Помимо гуманистической идеи, искусство передвижников становилось еще и важнейшей частью народного образования.

  «Правда жизни - высший критерий художественности», -  эти слова передвижника Репина стали девизом для всего творчества Василия Николаевича Высоцкого, первого председателя  Хабаровского отделения Союза художников СССР.  Пожалуй, никто из художников  не был так убежден в своей миссии - служении искусству, стало быть, народу – как Василий Николаевич. Кумирами в творчестве для него были  передвижники, свою позицию он часто отстаивал весьма агрессивно,  отклонение в иную сторону считал предательством. Его академией  была дальневосточная тайга, вечными спутниками - палатка и  разборный каминчик зимой.  Дальневосточник по рождению,  Василий Николаевич Высоцкий  был первым среди тех, кто стоял у истоков  профессиональной художественной жизни на Дальнем Востоке.  Началом его  деятельности считается 1932 год, для художника это означает участие в выставках.  По своему мироощущению Василий Высоцкий – талантливый пейзажист. Но для Высоцкого пейзажи были необходимы, как  ежедневная работа, как материал для отдохновения, для тренировки глаз и памяти, для эмоционального накопления. Именно его  замечательные пейзажи и этюды, большей частью созданные с натуры, в зной, холод, мороз, в  непролазной дальневосточной тайге, восхищают зрителя. Так замечательно тонко передавать состояния в природе мог только человек,  много знающий и много наблюдавший. Все времена года и все состояния дня - в сотнях пейзажей художника. Но главным в творчестве   Василий Николаевич  считал тематические картины: «Гибель разведчика», «За землю, за волю», «Народ поднялся», «Конные красноармейцы на берегу Тихого океана». Эти огромные многофигурные композиции свидетельствуют о выполнении государственного художественного заказа, выполненного искренне и с большим убеждением в его необходимости. Со всей очевидностью в картине «Народ поднялся» художник Высоцкий использовал композицию знаменитого полотна Василия Сурикова «Боярыня Морозова».